Чистосердечное признание …

Часть 5. В финансовую яму можно падать всю жизнь…

«Ходит птичка весело

По тропинке бедствий,

Не предвидя из сего

Никаких последствий»
Детская песенка

«Откуда пыль берётся, и куда деньги деваются – науке неизвестно...» Народная мудрость

В предыдущих частях этой работы я описывал всё, чего я не знал и не умел, начиная работу в Журнале: технологии издательской деятельности, редактирования, поисков авторов, отношений с сотрудниками и читателями и много другого. Но, как впоследствии оказалась, это были детские игрушки, по всем вопросам можно было получить совет от бывалых, набить шишек самому и, в конце концов, обладая определённым нахальством (по Раушенбаху), научиться. То, что журнал просуществовал семь лет и четырнадцать выпусков говорит о том, что чему-то я научился за это время. Не осилил одного – самофинансирования.

Мы закладывали журнал ещё во времена распределительной экономики, но, проснувшись в один из недобрых дней, оказались в «никакой-экономике».

Средств у журнала изначально не было совсем.

В первый год существаования исполнительный директор Ассоциации Витя Ладошкин подбрасывал из Новосибирска неопределённые суммы, которые давали мне возможность как-то существовать, а с его уходом из Совета, деньги Ассоциации практически прекратились.

Рафат Хамитов взял на себя издательские траты на первые номера (бумага, обложки, печать). Но оставались траты на зарплату Наташе Никитиной и мне, выплаты художнику, корректору, набор и вёрстку. В принципе, эти затраты должны были покрываться деньгами, возвращаемыми в качестве платы за приобретение журнала подписчиками. Но 93 – 96 годы были годами такой высокой инфляции, что она съедала больше половины фактической выручки. Каждый последующий выпуск журнала был практически вдвое дороже предыдущего. Кроме того, чтобы иметь возможность легально тратить и получать деньги, пришлось оформить своё предприятие и ежемесячно платить налоги.

Мне хватило ума не организовывать годовую подписку, иначе: полученные деньги инфляция съела всего бы за полтора-два месяца. Распространение по предварительным заказам и наложенный платёж требовали большой учётно-бухгалтерской работы.

Нокдаун ещё не конец – встать на счёт восемь!

«Кого позвать мне? С кем мне поделиться

Той грустной радостью, что я остался жив?»

С. Есенин

Я столько раз рассказывал эту хохму, что сам уже не уверен, была ли она вообще, а если и была, то в каком виде. Якобы, мы с ИРовским редактором Игорем Крыловым шли по Москве, и я жаловался на ужасное финансовое положение Журнала.

Игорь меня спросил, который номер я готовлю,

- «Шестой», - ответил я.

- «Знаете, Кирилл, на профессиональном ринге новичков обычно убивают во втором раунде. Если уж Вы сумели продержаться пять раундов, значит выдержите все двенадцать!»

Однако в седьмом раунде я оказался «на полу». С кончиной Рафата я оказался на краю пропасти, – печатать было не на что. Тут-то родилась мысль делать тематические «школьные» выпуски за счёт «школовладельцев». Минский номер «Проект ИМ» была первой, ещё «не вербализованной» попыткой заставить платить руководителей школ ТРИЗ, которые уже вели какую-то коммерческую деятельность

Следующим таким выпуском должен был стать № 7 «Ангарская школа».

Я прилетел в Ангарск к Геннадию Ивановичу Иванову. Это была очень приятная командировка. С самим Геннадием сразу же установились доверительные и дружеские отношения. Меня возили на Байкал и фотографировали на том же камне, что и Генриха Сауловича, когда тот вёл семинар в Иркутске.

Материалы на номер «сработали» довольно быстро и качественно; так же быстро я обработал в Обнинске оригинал-макет, но... ангарчане денег на издание не нашли, номер "повис" и, чтобы хоть как-нибудь спасти его, я объявил о распространении его в компьютерном варианте.

Дальше последовали выпуски о кишинёвской и петербургской школах. Я приезжал в гости к Борису Злотину в Кишинёв, а позже к Семёну Литвину в Питер. Вечером я «отлавливал» хозяина и получал нужную мне информацию из длительного трёпа с ним. Это были прекрасные вечера прямого общения.

Последний из опубликованных выпусков, четырнадцатый, с работами сибиряков от Урала (Л.Певзнер, Екатеринбург), через Новосибирск (В. Сибиряков, Козловы, В. Иловайский), до Норильска (Л. Шебеко) и Владивостока (А. Лимаренко) публиковался на деньги, заработанные новосибирской фирмой «Кольцовское предприятие «ДИОЛ» (В.Г.Сибиряков и Л.Н. Семёнова).

На спонсорские деньги

«Блаженна рука дающая» Библия

Выступая на третьей конференции Ассоциации, я рассказал о благородном поступке покойного Рафата Хамитова и неопределённости дальнейшего финансирования выпуска журнала, вернее полной бесперспективности издания. После того, как я сошёл с трибуны и сел в зале, мне передали записку такого содержания: «А сколько стоит производство одного выпуска Журнала ТРИЗ?». Я начал разглядывать зал в поисках автора записки, и увидел машущего мне нашего французского тризовца Виктор Сорокина.

«$800»- ответил я. Виктор покопался в своём портфеле и тут же передал эту сумму. Я был настолько ошарашен, что только через несколько минут сумел найти слова благодарности. На эти деньги выпущен восьмой номер «Педагогика-2».

В конце 95 года в Петрозаводск к ГСА приехал из Америки Лев Шуляк. Он был немного знаком с первыми альтшуллеровскими работами ещё до отъезда в эмиграцию, в Америке сумел реализовать простое изобретение (разъёмный каркас для рулона скоча, позволяющий легко отрывать нужный кусочек ленты) и основал небольшую инновационную фирму Lev Shulak Technical Innovation. У Льва была идея, позже им реализованная, - создать в Америке для пропоганды ТРИЗ «Институт Альтшуллера». За разрешением на присвоение институту имени Генриха Сауловича и за «благословением» на это дело Лев и приехал в Петрозаводск. Позже, когда Институт Альтшуллера был создан, я стал Членом Института.

С разрешения ГСА Саша Селюцкий вызвал меня в Петрозаводск, и мы со Львом много говорили о планах издании тризовской литературы. Лев финансировал одиннадцатый, сборный выпуск журнала «Портфель редакции». К несчастью, нелепая смерть оборвала деятельность Льва Шуляка: в 98 году он разбился на своём самолёте (такое вот у него было хобби).

Юбилейный выпуск, посвящённый 75-летию Альтшуллера, оплатила фирма Валерия Цурикова Inventiv Mashine Corp.

Эпилог. Конец Журнала – « Корабль утонул…»

«Как верёвочке не виться, а конца не миновать»

Пословица

Хотя инфляцию середины 90-х годов нам удалось кое-как пережить, Журнал не смог оправиться от кризиса конца 90-х, он даже не пережил предкризисного состояния 97 года. С выходом каждого очередного номера я, как Жюльен Соррель у Бальзака смотрел на шагреневую кожу, с ужасом смотрел на процесс сокращения числа подписчиков. Люди пообщительнее посылали письма о том, что де Журнал и очень хороший и нужный, но денег катастрофически не хватает; люди более замкнутые просто отказывались от получения Журнала на почте. Я физически ощущал умирание Журнала.

Катастрофа разразилась на четырнадцатом номере. Он рассылался бесплатно читателям, оплатившим тринадцатый номер, с просьбой оплатить только почтовые расходы. Но и почтовые расходы оказались для нашей среды «неподъемными» - практически две трети уже разосланных экземпляров вернулся обратно и за получение их с почты пришлось взять из банка те последние тысчонки, которые оставались на счету.

Нужно ли что-нибудь добавить? В редакционном портфеле остались ещё достаточно интересные материалы, но, как говориться, «померла, так померла». Больше прикасаться к издательской деятельности я не могу, – эта рана ещё болит.

«Новые песни придумала жизнь,

Не надо, ребята, о песне тужить,

Не надо, не надо, не надо, друзья,

Гренада, Гренада, Гренада моя…»

М. Светлов

На этом я кончаю свои воспоминания: «Да ведают потомки православных…»

У меня начался новый этап жизни с новыми заботами, ясными поражениями и не очень отчётливыми победами. Казалось об эпопее с «Журналом ТРИЗ» можно забыть… Но не тут-то было. Где-то в подкорке шевелились неотчётливые мысли, скорее ощущения того, что я чего-то не доделал, что нужно сделать ещё что-то.

Эти ощущения оформились сначала в отчётливое понимание, а потом в осознанную необходимость написать историю Журнала. «Ненаписанной», как непохороненая, она мешала мне жить. По редакторской привычке, как-то автоматически продумывались куски текста, что-то выскакивало из памяти («Обязательно надо бы записать, а то забуду…») Записных книжек и черновиков я не вёл. По счастливой случайности конец весны и начало лета 2001 у меня оказались не слишком загруженными основной работой, и я смог сесть за компьютер. Кстати, после того, как эта работа была написана в первой редакции (сейчас вы её получаете в третьей, слава Богу, я не Лев Толстой, но всё-таки), «подкорка успокоилась» и только тогда я понял, что эпопею с «Журналом ТРИЗ» можно считать окончательно законченной

Покойся с миром…

Август 2002, Обнинск